>>
|
No. 287688
>>287668 Ваш запах, щедро сдобренный звездной пылью, сделал свое дело, и Тэссил прямо сейчас очень нужен жеребец, но вы еще не наигрались! Пышущее жаром тело ночной кобылочки, так и просит, чтобы вы его как следует исследовали. К тому же, учитывая разницу в размерах, между жеребцами ночных пегасов и кристальных пони, подготовить Тэсс, пусть даже и сверх меры, точно не будет лишним. Как странно. Такая сильная и волевая пони, как Тэсс, сейчас лежит на спине, абсолютно открытая перед вами и с покорностью принимает ваши ласки. Она выглядит такой слабой и беззащитной, что в вас просыпаются древние, жеребцовые инстинкты. Вы как будто всегда прекрасно знали, как заставлять любимую выгибаться навстречу удовольствию и извиваться от наслаждения, хотя никакого опыта у вас нет! Чередуя касания мягких губ с жаркими, словно хлещущими огнем, прикосновениями быстрого, ловкого и уже успевшего полюбиться Тэссил, шершавого языка, вы оставили позади едва успевающую вздыматься, грудь, и мягкий, беззащитный животик. Ощущая себя настоящим хищником, поймавшим эту соблазнительную пони, как добычу, вы оглядели свои владения. Два мягчайших, нежнейших и аккуратных холмика, увенчанные, словно торт вишенками. Приближаясь к покрытому редким пушком, вымечку, и лаская его дыханием, вы чуткими ушами ловили вздохи любимой, что все учащались, срываясь с ее пересохших губ. И вот она дергается, выгибаясь дугой, от одного лишь вашего прикосновения. А одним прикосновением вы ограничиваться точно не собираетесь! Терзая тело пегасочки ласками, вы глубоко вдыхаете ее запах, целуете, полизываете и даже прикусываете ее кобылью гордость, чувствуя, как изнывающая от желания понька, каждый раз содрогается, стоит вашим зубам сомкнуться на нежнейшей мякоти ее сосков. Нет, не от боли, а от того, что она пытается не закричать, прося вас укусить ее еще разок. И вы точно уверены, что этим прекрасным плодом кобыльего тела, вы не станете делиться ни с кем, даже с собственным жеребенком. Но пора подумать и несчастной кобылке, чьи копыта давно уже толкают вашу голову вниз, неудержимо врываясь в вашу гриву и приводя ее в полный беспорядок. Медленно пройдясь языком напоследок, по проминающейся под его напором, мягкости, вы отстраняетесь, чтобы взглянуть на то, к чему вам предстоит прикоснуться. И этот вид вызывает у вас улыбку, от которой Тэссил становится пунцовой, до кончиков мохнатых ушек. О небо, как же вам нравится ее смущать. Желание войти в свою кобылку становится нестерпимым, но проявляя чудеса самообладания, вы лишь кладете копыто, поверх этой прекрасной, розовой симфонии, отчего крылья Тэссил едва не разрывают матрас, в бесплодной попытке раскрыться. От запаха можно сойти с ума, но вы и не против. Ваша любопытная морда оказывается перед лоном пегасочки, а копыта прижимают к постели ее мечущийся хвост. Вам хочется поцеловать ее, так же, как вы целуете ее в нос или лоб, но только от этого поцелуя ее дрожащие копыта стискивают покрывало, грозясь его разорвать. Язык скользит в мокрой нежности, перебирая каждую складочку. Пахнет кобылкой. Еще немного и Тэссил достигнет предела, и вы делаете все, для того, чтобы этот миг запомнился ей навсегда. Целуете и покусываете чувствительную кожу внутренней стороны бедер. Отдаете кобылий живот на откуп копытам, а языком ищете самую чувствительную точку тела, от ласк который, стоны Тэссил сливаются в один протяжный крик, разрывающий тишину, и орошающий влагой вашу мордашку. Самодовольно облизнувшись и посмотрев на дело своего языка, вы подумали о том, что хватит уже мучить и себя и Тэссил, и пора перейти к чему-то большему. Перевернув едва живую кобылку на живот, вы оценили устойчивость ног пегаски, как нулевую. Они все еще подрагивали, после полученной разрядки, и были неспособны выдержать ни ее собственный, ни тем более, ваш вес. Решение, впрочем, нашлось в пределах кровати. Подложив под истомленное тело крылатой пони, ставшее мягким и податливым, несколько подушек, вы добились того, чтобы тыл разведчицы оказался приподнятым и оттопыренным. Главное, лишь бы ей было комфортно. Но пора подумать и о себе. Ласково отводя черненький хвостик в сторону, вы вновь любуетесь открывающимся видом. Проходясь копытом по кьютимаркам и так долго волновавшему вас крупу, вы чувствуете как сердце начинает обливаться кровью. Невидимые для глаз, и почти неощутимые на ощупь шрамы. Как их много… Ясно, что их старались залечить магией, и очень сильной, доступной лишь единицам. Она больше никогда не будет плакать от боли! И именно поэтому, ваш первый раз будет таким. Да, так вы не будете видеть ее манящих глаз, не сможете ощутить биенье сердца в груди, но только в такой, самой естественной позе из всех, риск навредить Тэссил становится минимальным. Десятки тысяч лет назад древние пони зачинали новую жизнь именно так. Так жеребцы покрывали и подчиняли своих кобылок, а те отдавались и покорялись им. Так единение становится максимальным, а проникновение глубочайшим и безболезненным. Медленно, не переставая отвлекать пискнувшую кобылку поцелуями в шейку, холку, даже макушку и жеванием беззащитных ушек, вы продвигались вперед, чувствуя отчаянное и бесполезное, но такое приятное сопротивление вашей маленькой армии. Только когда ваши бедра касаются подтянутого изнурительными тренировками, кобыльего крупа, вы замираете, надежно прижав спинку любимой к своей груди, и уткнувший ей в гриву. И лежа вот так, став единым целым, вы понимаете самую важную в жизни вещь. Это не мимолетное влечение, не проходящая страсть, и не каприз извращенной фантазии. Любовь – самое сложное чувство из всех, доступных пони. Разве у любимых бывают недостатки? Может и так, но для влюбленных их нет, а порой их видят достоинством. Нельзя любить по чуть-чуть или наполовину. Любовь не терпит компромиссов, ты либо любишь до конца и без остатка, либо не любишь совсем. И вы любите вашу маленькую раскосую пони. Вашу серую пегасочку шпионку. Вашу мышку. Вы точно знаете это, потому что чувствуете. В этот прекрасный миг, пока вы соединены телами, вы объединяетесь еще и душой, и все чувства Тэсс теперь доступны и вам. Она делится с вами всеми чувствами, что вы не успели достать, и они говорят вам только одно. Вы ее любите. Плавное движение назад и снова вперед. Как же все просто. Но то, как раскаляется воздух в груди, как спинка кобылки прогибается от неведомых вам ощущений, как ее крылья до боли сдавливают ваши бока, и как ее поначалу робкие и тихие, а теперь знойные стоны, наградой услаждают ваш слух, все это заставляет вас двигаться быстрее. И чем быстрее вы движетесь, тем быстрее вам хочется двигаться! С каждым толчком, с каждым стоном, с каждым шлепком плоти о плоть. Вы уже не контролируете себя. Вы просто пропахшие потом полуразумные животные, ищущие выхода из круга непереносимого наслаждения. Пелена страсти затмевает разум, искажая время и схлопывая пространство. Неважно, что происходит снаружи, пока вы вдвоем можете продолжать это жаркое любовное сумасшествие. С каждым влажным шлепком голова Тэссил все сильнее пригибается к кровати, выпячивая круп навстречу вашему естеству. И вы позволяете ей подчиниться вам, смыкая зубы на загривке кобылки и вжимая в матрас всем своим весом, под аккомпанемент ее уже охрипших стонов, вырывающихся из широко раскрытого ротика, истекающего струйкой слюны, со свесившегося наружу, маленького, розового язычка. Это уже исступление. Еще быстрее, еще! Кто это кричит, вы или Тэссил? Или оба сразу? Неважно! Нужно двигаться еще и еще! Своей раскаленной жеребцовой сталью, вы уже чувствуете, как мышцы желтоглазой пони благодарят вас, сильнее смыкаясь на протяжении всего пути по пышущему жаром лону кобылки. И вы рычите как дикий зверь, в слипшуюся от пота гриву пегаски, в последний момент успевая выйти из ее тела, пронзенного самой сладкой на свете судорогой. Это почти больно, ощущать вокруг продолжения себя пустоту и холод, в то время, как инстинкт велит вам как можно глубже войти обратно, и последним движением вжаться со всей силой в любимую, чтобы ваше семя не пропало зря. Но издав звериный рык, вы перебарываете себя, и пачкаете крылатую спинку, и хвостатую попу любимой, отдавая все, что было у вас для нее. Вся тяжесть мира наваливается на вас, и вы оба рушитесь в кровать, хватая ртом воздух. Сил хватает только на то, чтобы разжать челюсти, выпуская загривок пони, которую вы сделали своей, и прижать ее к груди, давая ей зарыться в нее милым носиком, и забиться к вам под теплый бок…
|